Неточные совпадения
Я взошел в хату: две лавки и стол, да
огромный сундук возле
печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Берестовые скамьи вокруг всей комнаты;
огромный стол под образами в парадном углу; широкая
печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами, — все это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время; приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому, что не в обычае было позволять школярам ездить верхом.
Он отбрасывал их от себя, мял, разрывал руками, люди лопались в его руках, как мыльные пузыри; на секунду Самгин видел себя победителем, а в следующую — двойники его бесчисленно увеличивались, снова окружали его и гнали по пространству, лишенному теней, к дымчатому небу; оно опиралось на землю плотной, темно-синей массой облаков, а в центре их пылало другое солнце, без лучей,
огромное, неправильной, сплющенной формы, похожее на жерло
печи, — на этом солнце прыгали черненькие шарики.
Затем Самгин очутился на пороге другой двери, ослепленный ярким пламенем
печи;
печь —
огромная, и в нее вмазано два котла.
И, чтоб довоспитать русских людей для жизни, Омон создал в Москве некое подобие
огромной, огненной
печи и в ней допекал, дожаривал сыроватых россиян, показывая им самых красивых и самых бесстыдных женщин.
По воскресеньям, вечерами, у дяди Хрисанфа собирались его приятели, люди солидного возраста и одинакового настроения; все они были обижены, и каждый из них приносил слухи и факты, еще более углублявшие их обиды; все они любили выпить и поесть, а дядя Хрисанф обладал
огромной кухаркой Анфимовной, которая
пекла изумительные кулебяки. Среди этих людей было два актера, убежденных, что они сыграли все роли свои так, как никто никогда не играл и уже никто не сыграет.
Верстах в восьмидесяти от Нижнего взошли мы, то есть я и мой камердинер Матвей, обогреться к станционному смотрителю. На дворе было очень морозно и к тому же ветрено. Смотритель, худой, болезненный и жалкой наружности человек, записывал подорожную, сам себе диктуя каждую букву и все-таки ошибаясь. Я снял шубу и ходил по комнате в
огромных меховых сапогах, Матвей грелся у каленой
печи, смотритель бормотал, деревянные часы постукивали разбитым и слабым звуком…
Там, в заднем сарае, стояла
огромная железная решетчатая
печь, похожая на клетку, в которой Пугачева на казнь везли (теперь находится в Музее Революции).
Дядя Михаил, согнувшись над столом, гонял наперсток пальцем и дул на него; мастер невозмутимо шил; тени прыгали по его
огромной лысине; прибежал дядя Яков и, спрятавшись за угол
печи, тихонько смеялся там; бабушка терла на терке сырой картофель.
Я очутился на дворе. Двор был тоже неприятный: весь завешан
огромными мокрыми тряпками, заставлен чанами с густой разноцветной водою. В ней тоже мокли тряпицы. В углу, в низенькой полуразрушенной пристройке, жарко горели дрова в
печи, что-то кипело, булькало, и невидимый человек громко говорил странные слова...
Поздравила я моего ямщика.
«Зимовка тут есть недалеко, —
Сказал он, — рассвета дождемся мы в ней!»
Подъехали мы, разбудили
Каких-то убогих лесных сторожей,
Их дымную
печь затопили.
Рассказывал ужасы житель лесной,
Да я его сказки забыла…
Согрелись мы чаем. Пора на покой!
Метель всё ужаснее выла.
Лесник покрестился, ночник погасил
И с помощью пасынка Феди
Огромных два камня к дверям привалил.
«Зачем?» — «Одолели медведи...
Потом изумили меня
огромная изба, закопченная дымом и покрытая лоснящейся сажей с потолка до самых лавок, — широкие, устланные поперек досками лавки, называющиеся «на́рами»,
печь без трубы и, наконец, горящая лучина вместо свечи, ущемленная в так называемый светец, который есть не что иное, как железная полоска, разрубленная сверху натрое и воткнутая в деревянную палку с подножкой, так что она может стоять где угодно.
Прежняя обыкновенная
печь в спальне заменилась затейливым камином, и в конце концов брачная кровать молодых представляла нечто невероятное: она была широчайшая, из цельного красного дерева, и в обеих спинках ее были вделаны
огромные зеркала, так что всякий, ложившийся на эту кровать, видел себя с головы до ног.
Собственно наша дача состояла из крошечной комнаты с двумя крошечными оконцами и
огромной русской
печью. Нечего было и думать о таких удобствах, как кровать, но зато были холодные сени, где можно было спасаться от летних жаров. Вообще мы были довольны и лучшего ничего не желали. Впечатление испортила только жена хозяина, которая догнала нас на улице и принялась жаловаться...
В половине мая стараются закончить сенокос — и на это время оживает голая степь косцами, стремящимися отовсюду на короткое время получить
огромный заработок… А с половины мая яркое солнце
печет невыносимо, степь выгорает, дождей не бывает месяца по два — по три, суховей, северо-восточный раскаленный ветер, в несколько дней выжигает всякую растительность, а комары, мошкара, слепни и оводы тучами носятся и мучат табуны, пасущиеся на высохшей траве. И так до конца августа…
Отвесив мальчику подзатыльник за оплошность, приемыш молодцевато поправил шапку и направился к двухэтажному зданию, стены и кровля которого сливались с мраком, между тем как верхний и нижний ряд окон горели, как отдушины
огромной плавильной
печи.
С большим трудом повернув голову направо и налево, отчего у меня зашумело в ушах, я увидел слабо освещенную длинную палату с двумя рядами постелей, на которых лежали закутанные фигуры больных, какого-то рыцаря в медных доспехах, стоявшего между больших окон с опущенными белыми шторами и оказавшегося просто
огромным медным умывальником, образ Спасителя в углу с слабо теплившейся лампадкою, две колоссальные кафельные
печи.
Конечно, следы исполинского пожара еще не были изглажены:
огромные обгорелые каменные дома, кое-как прикрытые старым железом, окна, заделанные деревянными досками с нарисованными на них рамами и стеклами, с красными и закоптелыми полосами и пятнами по стенам, печальными знаками пламени, за три года вылетавшего из всех отверстий здания, пустыри с обгорелыми фундаментами и
печами, заросшие густою травою, искрещенные прямыми тропинками, проложенными и протоптанными расчетливыми пешеходами, самая новизна, свежесть множества деревянных, прекрасной новейшей архитектуры домов, только что отстроенных или строящихся, — все красноречиво говорило о недавнем посещении Европы…
Огромная медная
печь с цилиндрическим котлом для нагревания воды и целой системой медных трубок и кранов занимала угол против окна; все носило необыкновенно мрачный и фантастический для расстроенной головы характер, и заведовавший ванными сторож, толстый, вечно молчавший хохол, своею мрачною физиономиею увеличивал впечатление.
В отдаваемой комнате, и частию в прихожей, помещалась
огромная, неуклюжая русская
печь.
Сначала его провели через длинную гостиную, в которой он успел только заметить люстру в чехле да
огромную изразцовую
печь, на которой вылеплена была Церера, с серпом и с каким-то необыкновенно толстым и вниз опустившимся животом.
В нижнем этаже приюта помещается
огромная прачечная с каменным полом, с большими медными баками и гигантской печью-плитой.
В полусумраке большого сарая, у
печи, где свистела и гудела жаркая топка, сидели два истопника, а сверху темнела
огромная сковорода, и там кипел рассол, и оттуда шли густые пары, хватавшие за горло…
Нянька и манила и пугала его детское воображение рассказами о том, какая там"большущая"
печь, а над
печью — такая же
огромная сковорода и в ней кипит рассол.
Он расположен на берегу в длинной мазанке с несколькими осьмиугольными окнами по стенам и двумя
огромными, из пестрых изразцов,
печами на концах.